Озабоченный ветром горячих вселенских циклонов,
Я вошел в этот век, беззащитней руки скрипача;
И не мог разглядеть за ландшафтом проселка на склонах,
И в кирпичной стене я не мог разглядеть кирпича.

Я не видел брусчатки, а видел прямую дорогу,
Я не видел людей там, где стиснут единством народ,
И, косясь в грудь четвертого, шел с облегчением в ногу...
Так в строю и прошел свой единственный шанс - поворот.

Отпустите грехи! Я иду в середине потока
Тех, кому еще в детстве ввели обрезание душ,
Где необщность лица омерзительней грязных пороков,
Только праведный страх вызывает восторги кликуш.

Мы идем по пути, где сказать тяжелее, чем выжить,
Где молчание - повод накручивать гибельный срок.
Мы в едином строю с поколением крайних и рыжих.
И теперь наш черед - способ выжить дать юности впрок.

Научить умирать свое тело всерьез и до срока,
И уметь восторгаться судьбой по призыву властей,
И тянуть свою нить так отчаянно и одиноко,
Что, возможно, к концу и дождешься от Бога вестей.

Как надежно не знать окружающей правды и силы.
Как светло заблуждаться во тьме окольцованных птиц.
Так и прожили жизнь, пока смерть наповал не скосила
В середине, не чувствуя края, не зная границ.

Вы судите нас, милые дети, но только нестрого.
Если б не было нас - кто бы вас защитил от беды.
Вслед за нами другая эпоха вползла на дорогу,
Поливальной машиной смывая в колодец следы.